Некто в сером, именуемый Он, говорит о жизни Человека. Подобие большой, правильно четырехугольной, совершенно пустой комнаты, не имеющей ни двери, ни окон. Все в ней серое, дымчатое, одноцветное: серые стены, серый потолок, серый пол. Из невидимого источника льется ровный, слабый свет - и он так же сер, однообразен, одноцветен, призрачен и не дает ни теней, ни светлых бликов. Неслышно отделяется от стены прильнувший к ней Некто в сером. На Нем широкий, бесформенный серый балахон, смутно обрисовывающий контуры большою тела; на голове Его такое же серое покрывало, густою тенью кроющее верхнюю часть лица. Глаз Его не видно. То, что видимо: скулы, нос, крутой подбородок, - крупно и тяжело, точно высечено из серого камня. Губы Его твердо сжаты. Слегка подняв голову, Он начинает говорить твердым, холодным голосом, лишенным волнения и страсти, как наемный чтец, с суровым безразличием читающий Книгу Судеб.
- Смотрите и слушайте, пришедшие сюда для забавы и смеха. Вот пройдет перед вами вся жизнь Человека, с ее темным началом и темным концом. Доселе небывший, таинственно схороненный в безграничности времен, не мыслимый, не чувствуемый, не знаемый никем, - он таинственно нарушит затворы небытия и криком возвестит о начале своей короткой жизни. В ночи небытия вспыхнет светильник, зажженный неведомой рукою, - это жизнь Человека. Смотрите на пламень его - это жизнь Человека.
Родившись, он примет образ и имя человека и во всем станет подобен другим людям, уже живущим на земле. И их жестокая судьба станет его судьбою, и его жестокая судьба станет судьбою всех людей. Неудержимо влекомый временем, он непреложно пройдет все ступени человеческой жизни, от низу к верху, от верху к низу. Ограниченный зрением, он никогда не будет видеть следующей ступени, на которую уже поднимается нетвердая нога его; ограниченный знанием, он никогда не будет знать, что несет ему грядущий день, грядущий час - минута. И в слепом неведении своем, томимый предчувствиями, волнуемый надеждами и страхом, он покорно совершит круг железного предначертания.
Вот он - счастливый юноша. Смотрите, как ярко пылает свеча! Ледяной ветер безграничных пространств бессильно кружится и рыскает, колебля пламя, - светло и ярко горит свеча. Но убывает воск, съедаемый огнем. Но убывает воск.
Вот он - счастливый муж и отец. Но посмотрите, как тускло и странно мерцает свеча: точно морщится желтеющее пламя, точно от холода дрожит и прячется оно. Ибо тает воск, съедаемый огнем. Ибо тает воск.
Вот он - старик, больной и слабый. Уже кончились ступени жизни, и черный провал на месте их, - но все еще тянется вперед дрожащая нога. Пригибаясь к земле, бессильно стелется синеющее пламя, дрожит и падает, дрожит и падает - и гаснет тихо.
Так умрет Человек. Придя из ночи, он возвратится к ночи и сгинет бесследно в безграничности времен, не мыслимый, не чувствуемый, не знаемый никем. И Я, тот, кого все называют Он, останусь верным спутником Человека во все дни его жизни, на всех путях его. Не видимый Человеком и близкими его, Я буду неизменно подле, когда он бодрствует и спит, когда он молится и проклинает. В часы радости, когда высоко воспарит его свободный и смелый дух, в часы уныния и тоски, когда смертным томлением омрачится душа и кровь застынет в сердце, в часы побед и поражений, в часы великой борьбы с непреложным - Я буду с ним. Я буду с ним.
И вы, пришедшие сюда для забавы, вы, обреченные смерти, смотрите и слушайте: вот далеким и призрачным эхом пройдем перед вами, с ее скорбями и радостями, быстротечная жизнь Человека.
Некто в сером умолкает. И в молчании гаснет свет, и мрак объемлет Его и серую пустую комнату.
Опускается занавес
Картина первая РОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА И МУКИ МАТЕРИ Глубокая тьма, в которой все неподвижно. Как кучка серых притаившихся мышей, смутно намечаются серые силуэты Старух в странных покрывалах и очертания большой высокой комнаты. Тихими голосами, пересмеиваясь, Старухи ведут беседу.
РАЗГОВОР СТАРУХ - Хотелось бы мне знать, что родится у нашей приятельницы: сын или дочь?
- А разве вам не все равно?
- Я люблю мальчиков.
- А я люблю девочек. Они всегда сидят дома и ждут, когда к ним приходишь.
- А вы любите ходить в гости?
Старухи тихо смеются.
- Он знает.
- Он знает.
Молчание.
- Приятельнице нашей хотелось бы иметь девочку. Она говорит, что мальчики слишком буйны нравом, предприимчивы и ищут опасности. Когда они еще маленькие, они любят лазить по высоким деревьям и купаться в глубокой воде. И часто падают и часто тонут. А когда становятся они мужчинами, они устраивают войны и убивают друг друга.
- Она думает, что девочки не тонут. А я много-таки видела утонувших девочек, и были они, как все утопленники: мокрые и зеленые.
- Она думает, что девочек не убивают камни!
- Бедная, ей так тяжело рожать. Вот уже шестнадцать часов сидим мы здесь, а она все кричит. Сперва она кричала звонко, так что больно было ушам от ее крика, потом тише, а теперь только хрипит и стонет.
- Доктор говорит, что она умрет.
- Нет, доктор говорит, что ребенок будет мертвый, а она сама останется жива.
- Зачем они рожают? Это так больно.
- А зачем они умирают? Это еще больнее.
Старухи тихо смеются.
- Да. Рожают и умирают.
- И вновь рожают.
Смеются. Слышен тихий крик страдающей женщины.
- Опять началось.
- У нее снова появился голос. Это хорошо.
- Это хорошо.
- Бедный муж: он так растерялся, что на него смешно смотреть. Прежде он радовался беременности жены и говорил, что хочет мальчика. Он думает, что сын его будет министром или генералом. Теперь он ничего не хочет, ни мальчика, ни девочки, и только мечется и плачет.
- Когда у нее начинаются схватки, он тужится сам и краснеет.
- Его послали в аптеку за лекарством, а он два часа ездил мимо аптеки и не мог вспомнить, что ему надо. Так и вернулся.
Старухи тихо смеются. Крик становится сильнее и замирает. Тишина.
- Что с нею? Быть может, она уже умерла?
- Нет. Тогда бы мы услышали плач. Тогда вбежал бы сюда доктор и стал бы говорить пустяки. Тогда бы внесли сюда ее мужа, потерявшего чувство, и нам пришлось бы поработать. Нет, она не умерла.
- Тогда зачем же мы здесь сидим?
- Спросите у Него. Разве мы знаем?
- Он не скажет.
- Он не скажет. Он ничего не говорит.
- Он помыкает нами. Он поднимает нас с постелей и заставляет сторожить, а потом оказывается, что и приходить не надо было.
- Мы сами пришли. Разве мы не сами пришли? Нужно быть справедливыми. Вот она снова кричит. Разве вам мало этого?
- А вы довольны?
- Я молчу. Я молчу и жду.
- Какая вы добрая!
Смеются. Крики становятся сильнее.
- Как она кричит! Как ей больно!
- Вы знаете эту боль? Точно разрываются внутренности.
- Мы все рожали.
- Как будто это не она. Я не узнаю голоса нашей приятельницы. Он такой мягкий и нежный.
- А это скорее похоже на вой зверя. Чувствуется ночь в этом крике.
- Чувствуется бесконечный темный лес, и безнадежность, и страх.
- Чувствуется одиночество и тоска. Разве возле нее нет никого? Почему нет других голосов, кроме этого дикого вопля?
- Они говорят, но их не слышно. Вы замечали, как одинок всегда крик человека: все говорят, и их не слышно, а кричит один, и кажется, что все другое молчит и слушает.
- Я слышала раз, как кричал человек, которому смяло экипажем ногу. Улица была полна народу, а казалось, что он только один и есть.
- Но это страшнее.
- Громче, скажите.
- Протяжнее, пожалуй.
- Нет, страшнее. Здесь чувствуется смерть.
- И там чувствовалась смерть. Он и умер.
- Не спорьте! Разве вам не все равно?
Молчание. Крик.
- Как странно кричит человек' Когда самой больно и кричишь, ты не замечаешь, как это странно - как это странно.
- Я не могу представить себе рта, который издает эти звуки. Неужели это рот женщины? Я не могу представить.
- Но чувствуется, что он перекосился.
- В какой-то глубине зарождается звук. Теперь это похоже на крик утопающего. Слушайте, она захлебывается!
- Кто-то тяжелый сел ей на грудь!
- Кто-то душит ее!
Крики смолкают.
- Наконец-то умолкла. Это надоедает. Крик так однообразен и некрасив.
- А вы и тут хотели бы красоты, не правда ли?
Старухи тихо смеются.
- Тише! Он здесь?
- Не знаю.
- Кажется, здесь.
- Он не любит смеха.
- Говорят, что Он смеется сам.
- Кто это видел? Вы передаете просто слухи: о Нем так много лгут.
- Он слышит нас. Будем серьезны!
Тихо смеются.
- А все-таки я очень хотела бы знать, будет ли мальчик или девочка?
- Правда, интересно знать, с кем будешь иметь дело.
- Я бы желала, чтобы оно умерло, не родившись.
- Какая вы добрая!
- Не добрее, чем вы.
- А я бы желала, чтобы оно было генералом.
Смеются.
- Вы уж слишком смешливы! Мне это не нравится.
- А мне не нравится, что вы так мрачны.
- Не спорьте! Не спорьте! Мы все и смешливы и мрачны. Пусть каждая будет, как она хочет.
