Двенадцатого мая 18... года кюре старой церкви города Дюнкерка проснулся в пять часов утра и собирался, как всегда, служить раннюю обедню, на которую приходило несколько благочестивых рыбаков. Облачившись, он направился было к алтарю, но тут в ризницу вошел человек, явно чем-то взволнованный и обрадованный. Это был моряк лет шестидесяти, еще крепкий и бодрый, с открытым и честным лицом. - Господин кюре, - крикнул он, - подождите, пожалуйста! - Что вас привело сюда в такую рань, Жан Корнбют? - с удивлением спросил кюре. - Что меня привело? До смерти захотелось обнять вас, господин кюре! - Что ж, я не возражаю, но лишь после того, как вы прослушаете обедню. - Обедня! - засмеялся в ответ старый моряк. - Вы думаете, вам теперь удастся отслужить обедню? Так я и позволю вам! - А почему бы мне не отслужить обедню? - спросил кюре. - Ну-ка, объясните! Уже ударили в третий раз... - Сколько бы раз там ни звонили, - ответил Жан Корнбют, - сегодня еще придется звонить, господин кюре. Ведь вы обещали сами обвенчать моего сына Луи с моей племянницей Мари! - Так он вернулся?! - радостно воскликнул кюре. - Можно сказать, вернулся, - отвечал Корнбют, потирая руки. - Сегодня на рассвете нам сообщили с наблюдательного поста о приближении нашего брига, которому вы сами нарекли прекрасное имя "Юный смельчак". - Поздравляю вас от всей души, милейший Корнбют, - проговорил кюре, снимая ризу и епитрахиль. - Я не забыл о нашем уговоре. Обедню за меня отслужит викарий, и как только ваш сын прибудет, - я к вашим услугам. - Будьте уверены, что он не заставит вас ждать слишком долго, - отвечал моряк. - Вы уже оглашали предстоящую свадьбу, и теперь вам остается отпустить ему грехи, а много ли может нагрешить человек, обретаясь между небом и водой во время плаванья в северных морях! А ведь ловко я придумал отпраздновать свадьбу в самый день прибытия брига! Луи с корабля отправится прямо в церковь! - Так идите же, Корнбют, и готовьте все, что нужно. - Бегу, господин кюре. До скорого свидания! Моряк быстро зашагал к своему дому, стоявшему на набережной торгового порта. Из его окон открывался вид на Северное море, и старый моряк этим очень гордился. Жану Корнбюту в свое время удалось сколотить кое-какое состояние. Прослужив несколько лет капитаном на кораблях одного богатого гаврского судовладельца, он решил обосноваться в своем родном городе, где на собственные средства построил бриг "Юный смельчак". Он совершил целый ряд рейсов на север, всякий раз выгодно сбывая весь свой груз строевого леса, железа и дегтя. Затем Жан Корнбют передал командование кораблем своему сыну Луи, отважному тридцатилетнему моряку. По словам всех местных капитанов каботажных судов, Луи был лучшим мореходом в Дюнкерке. Луи Корнбют отправился в плавание, испытывая самые нежные чувства к племяннице своего отца, Мари. Молодая девушка с нетерпением ожидала его возвращения. Мари едва исполнилось двадцать лет. Это была красивая фламандка с легкой примесью голландской крови. Мать Мари, умирая, поручила ее своему брату, Жану Корнбюту. Добряк любил ее, как родную дочь, и надеялся, что ее брак с Луи будет прочным и счастливым. Прибытие брига, замеченного в открытом море, означало завершение крупной торговой операции, которая должна была принести Жану Корнбюту значительную прибыль. Быстро закончив свой рейс, "Юный смельчак" возвращался с последней своей стоянки в порту Бодоэ, на западном побережье Норвегии. Когда Жан Корнбют пришел из церкви, весь дом был на ногах. Сияя от счастья, Мари одевалась к венцу. - Только бы нам успеть собраться до прихода брига, - твердила она. - Да, да, поторапливайся, малютка! - отвечал Жан Корнбют. - Ветер с севера, а под полным бакштагом "Юный смельчак" идет хорошо. - А вы всех наших друзей известили, дядя? - спросила Мари. - Всех известил. - И нотариуса и кюре? - Не беспокойся! Смотри, как бы не пришлось ждать тебя. В эту минуту вошел кум Клербо. - Ну, друг Корнбют, - воскликнул он, - вот так удача! Твой корабль приходит как раз вовремя: правительство только что объявило торги на большие поставки строевого леса. - А что мне до того? - отвечал Жан Корнбют. - Это дело правительства. - Так оно и есть, господин Клербо, - добавила Мари. - Сейчас для нас важнее всего возвращение Луи. - Не спорю... - продолжал кум Клербо. - Но все же эти поставки леса... - И вы тоже попируете у нас на свадьбе, - прервал торговца Жан Корнбют, до боли стискивая ему руку. - Эти поставки леса... - И вместе со всеми нашими друзьями, что придут и с суши и с моря. Я уже предупредил гостей и приглашу всю команду корабля! - А мы пойдем встречать его на набережную? - спросила Мари. - А как все! - отвечал Жан Корнбют. - Все пойдем, пара за парой, с музыкой во главе. Гости явились без опоздания. Несмотря на ранний час, никто не пренебрег приглашением. Все наперебой поздравляли славного моряка, которого искренне любили. Тем временем Мари, стоя на коленях у себя в комнате, горячо благодарила создателя за то, что он услышал ее мольбы. Вскоре, красивая и нарядная, она вошла в зал. Женщины поцеловали ее в щеку, а мужчины крепко пожали ей руку. Затем Жан Корнбют подал сигнал к выступлению. Любопытное зрелище представляло собой свадебное шествие, направлявшееся к морю на восходе солнца. Весть о прибытии брига успела облететь весь порт, и множество любопытных в ночных колпаках выглядывало из окон и полуоткрытых дверей. Со всех сторон слышались поздравления и добрые пожелания. Под этот хор приветствий и благословений процессия приблизилась к пристани. Погода была великолепная. Казалось, солнце радовалось вместе с людьми. Дул свежий северный ветер, нагоняя небольшую волну, и рыбачьи лодки, выходившие из порта, быстро скользили между причалами, оставляя за собой длинный след. Две дамбы, начинавшиеся у набережной Дюнкерка, выдавались далеко в море. Свадебная процессия широкими рядами двигалась по северной дамбе и вскоре подошла к стоявшему на ее оконечности маленькому домику, где дежурил начальник порта. Контуры брига Жана Корнбюта вырисовывались все отчетливее. Ветер крепчал, и "Юный смельчак" шел полным бакштагом под марселями, фоком, контр-бизанью, брамселями и бом-брамселями. По-видимому, на борту царила та же радость, что и на берегу. Жан Корнбют с подзорной трубой в руках весело отвечал на вопросы друзей. - Вот он, мой красавец бриг! - воскликнул он. - Цел и невредим, словно только что из Дюнкерка. Никаких аварий! Ни малейшего повреждения. - Вы видите своего сына, Корнбют? - спрашивали его. - Пока еще нет. Ну, да он занят своим делом. - Почему же он не поднимает флага? - удивился Клербо. - Этого я не знаю, дружище, но уж, наверное, у него есть на то свои причины. - Дядюшка, дайте мне подзорную трубу, - сказала Мари, выхватывая у Корнбюта из рук инструмент. - Я первая хочу его увидеть! - Но ведь это мой сын, сударыня! - Вот уже тридцать лет, как он ваш сын, - смеясь, отвечала девушка, - но моим женихом он стал только два года назад. Теперь "Юный смельчак" был виден совершенно отчетливо. Команда уже готовилась бросать якорь. Верхние паруса были убраны. Уже можно было узнать кое-кого из матросов, устремившихся к снастям, но напрасно искали глазами Мари и Жан Корнбют капитана, чтобы помахать ему рукой. - Ей-богу, я вижу помощника капитана Андрэ Васлинга! - вдруг крикнул Клербо. - А вон плотник Фидель Мизон! - отозвался один из присутствующих. - И наш друг Пенеллан! - прибавил второй, делая знаки моряку, носившему это имя. "Юный смельчак" находился уже в каких-нибудь трех кабельтовых от порта, когда на гафеле показался черный флаг... На борту был траур! Страшная мысль мелькнула у присутствующих; сердце молодой невесты сжалось от недоброго предчувствия. Бриг печально входил в порт. На борту царило гробовое молчание. Вскоре корабль миловал оконечность эстакады. Мари, Жан Корнбют и гости бросились на набережную, к которой подходил корабль, и через минуту были на борту. - Мой сын! - только и мог выговорить Жан Корнбют. Матросы, обнажив головы, молча указали ему на траурный флаг. Отчаянно вскрикнув, Мари без чувств упала на руки старого Корнбюта. "Юного смельчака" привел в порт Андрэ Васлинг. Жениха Мари Луи Корнбюта на борту больше не было.
2. ПЛАН ЖАНА КОРНБЮТА
Как только сердобольные соседки увели молодую девушку, помощник капитана, Андрэ Васлинг, рассказал Корнбюту о печальном событии, лишившем старика радости свидания с сыном. В корабельном журнале об этом можно было прочесть следующее:
"26 апреля, на широте Мальстрима, когда дул свирепый зюйд-вест, с корабля, вынужденного лечь в дрейф во время шторма, были замечены сигналы бедствия, подаваемые какой-то шхуной. Увлекаемая течением, шхуна без фок-мачты и парусов неслась по направлению к Мальстриму. Капитан Луи Корнбют, видя, что судну грозит неминуемая гибель, решил прийти ему на помощь. Несмотря на возражения команды, он распорядился спустить на воду шлюпку, в которую вошел вместе с матросом Кортруа и рулевым Пьером Нукэ. Команда следила за ними глазами до тех пор, пока они не скрылись в тумане. Наступила ночь. Шторм все усиливался. "Юный смельчак" каждую минуту мог быть подхвачен течениями, проходившими поблизости от этих мест, и затянут в Мальстрим. Корабль был вынужден идти по ветру. Напрасно кружил он несколько дней в районе места происшествия: ни шлюпки, спущенной с брига, ни шхуны, ни капитана Луи
